-В Ортханке. Там, где и родилась.
Глаза у Нарана слегка округлились.
-Ты служила…Белому Магу? Отступнику, которого потом…
-Никому я не служила! – тряхнула гривой Лейхори, - Саруману Белому я была ученицей. До тех пор, пока меня не выставили из крепости взашей, червей им в печенку! С того времени и брожу по дорогам да лесам одна. В города иногда забредаю. Когда пью вино да сплю в тихих комнатках – когда бегаю по кустам от бесшумных стрел.
-У меня, Лейхори, судьба почти такая же, - промолвил путник с грустью, - Правда, если честно признаться, трактиры и постоялые дворы в моей жизни случаются чаще, чем неизвестно чьи стрелы. Надеюсь также, что стрелы больше не повторяться. А вот ночевать сырой холодной осенью у чуть тлеющего костра доводилось не раз.
-Ничего, - ободряюще улыбнулась Лейхори, обнажив белые зубы. Зубы у неё, ясное дело, были хищные, орочьи, - Теперь я тебе замерзнуть не дам!
Её горячее уверение прозвучало до смешного двусмысленно. Хотя, конечно же, оно касалось только её умения разводить огонь, не гаснущий при любой погоде.
-Лейхори?
-Мм? – яркие глазища блеснули из-под густых бровей.
-А как ты ухитрилась к Саруману в ученицы попасть? Орка-то! О таком ведь во всем Средиземьи отродясь слыхом не слыхивали!
-Не слыхивали, человек, это ты верно, - кивнула Лейхори, - Обучать орку магии! Это же бред, блажь, нелепица сущая! А то, что Саруман был неравнодушен к племени орков, известно. Он меня вырастил в крепости, никуда не выпуская и, эксперимента ради, с детства пробовал учить колдовству. Просто чтобы проверить, обучаема или нет. Сам, думаю, в глубине души, был уверен, что не обучаема; – а я, вовремя смекнув, что к чему схитрила, прикинулась туповатой, но преданной прислужницей, – и, сам того не заметив, он подпустил меня к самым заветным тайнам. И сила у меня, как оказалось, почти немереная. В моем народе-то сразу две магии – и темная, и светлая, - словно две змеюки, сплелись.
Она вскинула голову, запустила скрюченные пальцы в рыжую гриву. Что-то разговорчива она больно для одинокой бродяжки! Так и поплатиться не долго! И что с того, что человек из ловушки её вытащил и вёз на своём коне?
Наран, сощурившись, поглядел на неё. Любопытство у него всегда брало верх над страхом, а этакого чуда он еще не встречал. Ну и что с того, что дитя тьмы? Времена сейчас не те, да и она – всего лишь молоденькая девчонка! Ему ли её бояться?
Нет, этакой орки мир от самого своего начала не видывал! Эру Единый!
-Лейхори?
-Мм?..
-А своей семьи ты не знала?
Она рассмеялась – неожиданно и обидно, словно он брякнул какую-то глупость.
-Семьи? У орков – семья? Клан у них, племя. Стая. Нет, не знала.
Потом, чуть погодя, добавила:
-Он ведь из крепости меня не выпускал, никогда. Я спрашивала – не говорил. Так что живы ли отец и мать, не знаю, о братьях и сестрах вовсе не слышала. В крепости видела только стражников – да о чем мне с ними говорить? Скотина скотиной! Они меня за свою даже по запаху не принимали, потому как от меня всегда то пеплом, то зельями несло. И счастье мне! С этими рубаками у меня, кроме крови, ничего общего нет, а кровь – ерунда. Льется больно легко! Уж не знаю, за что ОН выбрал меня – скорее всего за то, что рыжая – да только теперь таких, как я, больше нет.
-И имя он тебе дал?
-Нет. Имя я сама взяла. Придумала. Оно чем-то похоже на мое настоящее имя, только нравится мне куда больше.
-Значит, когда-то тебя всё же звали по-орочьи?
-Да. Лагхкор, - без удовольствия отозвалась Лейхори.
-Это что-нибудь значит?
-Выпь. Птица, что кричит на болотах.



***********

-А она почти что красива. Поразительно! Никогда прежде не видел орку, что была бы хоть немного похожа на женщину…
-Она – единственная в своем роде. Кстати, не советую говорить при ней о вещах, которые хочешь сохранить в тайне – она хитрее и умнее, чем ты думаешь. И способна понять куда больше. Я по-настоящему горжусь ею.
-У тебя, мой друг, весьма странные увлечения.
-Ты находишь? Во все века этого мира утверждали, что орки – тупой и злобный народ, противный взгляду Творивших. И вот перед тобою Лагхкор – доброй её, конечно, не назовешь, но её ум так же цепок, как когти голодной кошки. Она знает язык Перворожденных и читает книги, таящие древнюю мудрость. По-моему, неплохая работа по облагораживанию «черной породы». Или же ты говоришь о другом…увлечении?
-И о нем тоже.
-Неужели не можешь понять?
-Не могу. Она – девчонка, почти подросток. Сколько ей лет?
-Довольно. Поверь – довольно.
-Мерзко это.
-Поверь, она так не думает.

*************





-Лейхори, а ты знаешь, что орк, воспитанный эльфами, вырастает эльфом? – усмехнулся Наран, очищая ножом печёную картошину.
-Сам ты эльф! – обиженно буркнула рыжая. Оторвала от рябчика крылышко и сосредоточенно принялась грызть.
-Кстати, об эльфах. С чего ты взяла, что там, в лесу, были эльфийские стрелы?
-Знаю, - еще мрачнее хмыкнула она, - Повидать довелось.
-Лейхори…Ушли давно эльфы. Лориэн необитаем теперь, и всё своё они там побросали. Как думаешь, долго ли такое прекрасное место простоит пустым и заброшенным?
Лейхори усмехнулась, понимая его.
-Неизвестно, кто там сейчас угнездился. Не знаю и знать не хочу. Не нам с тобой, дева, это выяснять – но, чувствую, долго патрулям тут работы вдосталь будет. Столько земель, обезлюдевших в один миг! Слышь, Лейхори, а на север ты заглянуть не хотела б? Глядишь, нам с тобой по пути.
-Может, и загляну, - лукаво улыбнулась рыжая орка, - Мне, Наран, всё равно, куда идти. А с кем – не всё равно. Одной у ночного костра не весело.
Кажется, впервые за эту ночь она назвала его по имени… Конь, привязанный к тонкому стволу, и устало опустивший благородную голову, предупреждающе фыркнул. Уже занимался рассвет. Пора было снова трогаться в путь. И Лейхори, поведя над костром открытой ладонью, собрала в руку все искры и всполохи – на земле осталась лишь кучка остывшего серого пепла, который, впрочем, тут же развеялся, хотя утро было безветренным и тихим.