Жил-был на свете кот, и звали его Жираф. А что в этом такого особенного? Если бывает Кот Бегемот, то почему бы не быть и коту Жирафу?
Он жил на чердаке, прямо под самым небом, ближе всех к осеннему солнцу и черной железной трубе. Он любил прохаживаться по крыше, высоко задрав голову – словно стараясь оправдать свое совсем не кошачье имечко. Солнечные лучи ласково гладили и чесали ярко-рыжие уши. В желтых глазах плавало по два маленьких солнышка, и им там, вдвоем, было так весело, что у кота почти никогда не портилось настроение.
А еще – кот не ловил мышей! Честное слово, он дожил до вполне солидного возраста, и ни разу за всю свою почтенную жизнь не поймал ни одной мышки! Откровенно говоря, ему было лень. Но, поскольку как-то нехорошо открытым текстом отвечать: «а мне лень» мол, он придумал целую длинную философию о том, почему не нужно, ни при каких обстоятельствах, ловить мышей, даже если вам очень хочется. Философия вышла витиеватая. Красивая и пушистая, как его собственных хвост! Наверное, будь он человеком, этаким седым строгим дяденькой в осеннем плаще, как жилец из третьей квартиры, он непременно написал бы об этом книжку – толстую, тяжелую, в кожаном переплете. Да, именно в таком, какие любят есть мыши. И, разумеется, рано или поздно его книжку съели бы мыши. А у него появилось бы в душе чувство значительности и жертвы – мол, вот, я старался для вас, чтобы вас не ел более ни один кот, не только на этой улице, а и вообще в мире, а вы – взяли и слопали мою книжку! Как ни странно, это чувство было ни капельки не обидным, а каким-то теплым и большим, как воздушный шарик внутри. Да, правда, кот Жираф иногда сожалел, что не был человеком, строгим седым дяденькой в осеннем плаще.
Впрочем, не то чтобы очень сильно кот сожалел. Ведь кот был чрезвычайно богат! В самом деле – у него была эта крыша, обитая новенькой жестью, по которой можно звонко вышагивать, изображая победителя-триумфатора, а еще у него была труба и дым, который из нее валил, и два солнышка. А еще – третье, которое летает по небу. И куча золота, которую оно непременно разбрасывает, как миллионер-простофиля. А еще – крысиное семейство, которому он благосклонно позволял жить у себя на чердаке, и старик из соседнего дома, и девочка, время от времени мелькающая в самом высоком окне, и ее мама, и добрая собака Наташка, и странное, совсем не кошачье имя, и звездочки, которых он давно привык считать за небесных мышей. В самом деле – стоит ли такому богатому коту о чем-нибудь беспокоиться!
Как и всякий богач, кот Жираф не заботился о своем пропитании. Пропитание падало к нему само, с неба. То есть, нет, не совсем так – с неба на его крышу падали только хлопья снега, дождевые капли, а еще – один раз упала маленькая синичка, совсем измученная и больная. Естественно, кот не стал ее есть. Было жалко синичку, да и зачем – что в ней может оказаться такого вкусного? Только кости да перья, вдобавок изрядно потрепанные. Синичку он тогда бережно взял в зубы и положил на длинный подоконник, у того самого окна, в котором время от времени появлялась красивая девочка. Увидав этакую картину: здоровенный рыжий котище тащит во рту несчастную птичку! – девочка едва не заплакала, но потом, когда кот уложил свою находку ей прямо в горшок с геранью, восторженно распахнула глаза, беззвучно охнула и со всех ног помчалась звать маму.
Мама – красивая женщина в цветастом халате – немедленно бросила все дела и пришла, и они вдвоем смотрели на совершенно удивительное действо. Волосы Мамы были, как оказалось, того же цвета, что и шерсть Жирафа, особенно при ярком солнышке.
Немного смущенный внезапным вниманием, кот поспешно ретировался – но гордость не позволяла ему убегать, или суетиться, поэтому удалился он медленно, с королевским достоинством, на прощанье даже будто бы махнув лапой.
С тех пор синичка поселилась у девочки из окна, в маленькой клетке, оставшейся от когда-то давным-давно улетевшего попугайчика. Синичку назвали Клео, и вскоре она привыкла к своей новой жизни. Она ела крошки из девочкиной руки, сидела на плече у рыжеволосой молодой Мамы, восторженно щебетала, и совершенно не собиралась никуда улетать – несмотря на то, что девочка несколько раз, по рассеянности или с умыслом, оставляла дверцу клетки открытой.
-Ну, надо же, какой удивительный кот! – воскликнула девочкина мама в тот самый знаменательный день, когда Жираф заглянул к ним и оставил в горшке с геранью измученную синичку. И с тех пор, каждое утро и каждый вечер, на том самом подоконнике появлялось блюдечко молока и кусок чего-нибудь вкусненького. Именно поэтому богачу Жирафу больше не нужно было заботиться о своем пропитании. А мышей он и так никогда не ловил.
А еще у Жирафа была целая сокровищница драгоценностей! Честное слово – это, наверное, был самый-самый богатейший кот в мире!
В его сокровищнице не было даже сейфов и сундуков, и всем разрешалось туда заходить, без страха, что посетители возьмут да и умыкнут что-нибудь для себя. Как и все истинные богачи, Жираф не считал богатства, и радостно разбрасывался им, когда только вздумается. Зимой у него под ногами валялись груды серебра и алмазов, по весне из пряно пахнущей свежей земли пробивались на свет изумруды, летом золото само собой сыпалось с неба, а осенью в золото превращались даже простые, ни капельки не волшебные листья самой обычной липы, которая росла в этом дворе еще во времена Жирафовой бабушки. Даже одежда у Жирафа – и та была золотая.
А еще – кот Жираф был влюблен! Ну, разумеется, как этакий сказочный принц может не быть влюбленным! У каждого принца должна быть принцесса, и Жирафова принцесса жила в седьмой квартире, у одной очень милой и доброй старушки. У принцессы была белая шубка и рыжий галстучек. Она радостно улыбалась, едва завидев Жирафа, и тотчас выбегала на улицу. Это ведь только у людей считается стыдно лишний раз показать, что ты кого-нибудь любишь. Кошки в этом смысле куда как умнее. Они вдвоем прыгали по яркой, солнечной жести, производя столько шума, что крыса, обитавшая у Жирафа на чердаке, просила бегать потише, а то крысяткам никак не уснуть.
Принцесса – которую звали Ассоль (замечательное имя, не правда ли?), а чаще всего – просто Ася, тут же захотела слопать крысу вместе с детишками на обед, но Жираф немедленно объяснил ей, почему крысу трогать нельзя. На самом деле, говорил он, это вовсе нехорошо – когда один ест другого. И уж тем более – нельзя есть именно эту крысу, потому что она – его друг. А разве так можно – на обед проглотить друга! Принцесса Ася засмеялась, и больше на крысу не зарилась. В конце концов, добрая старушка не так уж плохо кормила ее, и съесть крысу она предложила просто так, для порядка, чтобы всякие грызуны не мешали добропорядочным кошкам резвиться.
Им было хорошо вместе, и до того радостно, что они переставали замечать, что сгущаются сумерки, и что пора ужинать.
-Кажется, в нашем дворе скоро появятся рыженькие котята, - улыбнулась Мама из высокого окна с зарослями герани.
-Или – рыжие с белыми пятнышками! – восторженно предположила девочка, щурясь от солнца.
А вечером кот Жираф и белая с рыжим галстучком Ася сидели на крыше и рассматривали звездное небо.
-Интересно, а какие они – небесные мыши?
-Не знаю, - ответил Жираф, - Наверное – обыкновенные. С хвостами. Только у них шкурки серебряные, а еще – подковки на лапках.
-А это еще почему?
-А чтобы звонче было бегать! Ведь иначе не весело!
-Я хочу когда-нибудь поймать небесного мышонка! – призналась Ася, вздохнув.
-Зачем тебе? – ужаснулся Жираф, - Неужели – съесть?!
-Ну что ты! – ласково засмеялась кошечка, - Просто так. Посмотреть. А потом – пусть бежит куда хочет…. Только знаешь? Я обязательно стану за ним подглядывать. О-бя-за-тель-но! Чтобы узнать дорогу в края, где живут небесные мыши. Мне очень-очень хочется взаправду побегать по небу!
