Много лет, много дней я провел в этих черных горах.

Я помню мир юным, как весенние рощи, тонким и хрупким, словно крыло новорожденной драконочки.

С тех пор много воды утекло. Где-то там, далеко, у всех сторон горизонта, росли города и короли воевали за клочки отведенной им мантии мира, заключали союзы, скрепляя их браками своих дочерей, народы заселяли землю, рассеивались и исчезали, витали над старыми замками грозные призраки, а солнце вскатывалось на небо то по крутому излому гор, то по шпилям дворцов, то по начищенной игле стальной алебарды.

Но мне все это не было интересно – я слишком старый дракон, чтобы забавляться играми юных теплокровных созданий. Более молодые мои собратья еще лезли поучаствовать в них, веселились, опаляя пламенем людские города или сенью крыл накрывая онемевшее от ужаса войско. Это, на мой стариковский взгляд, их и сгубило – и в Средиземьи не было больше драконов. От могучего, некогда непобедимого племени остались на земле только я – да маленькая серебристая ящерка, создание нежное и совсем наивное, еще даже толком не вставшее на крыло. Моя возлюбленная Эленхэл звонкой звездочкой парила в бархатном небе – но я не спускал с неё глаз, ибо каждый порыв ветерка легко мог сбросить её на камни. И тогда – я должен успеть, подхватить, поймать, оказаться быстрее ветра, сильнее вьюги, тверже скалы, нежнее и мягче снега.

Издалека, из тихой северной земли я порой наблюдаю за миром, и слышу отголоски новых песен. Я чую, как меняется природа. Магия, древняя душа Арты, теперь совсем уж не та, и, сбросив гнет окаменевших тяжких воспоминаний, она теперь видится мен совсем молодой. Почти как в годы и века моего детства. Заново разгорелся темный огонь. Пламя Удуна набрало великую силу, и родился тот, кто правит пламенем, словно всадник горячим конем. Наделенный силой Майар – и рожденный на Арте. Такого не может быть – но все же он есть.

Мир изменился. Я чувствую это каждой чешуйкой моего древнего панциря.

Где-то далеко, на юге, в королевствах людей, пробудилась дочь Эа….

Я, наверное, не поверил бы – окажись я чуть-чуть моложе и не повидав на своем веку разных чудес. Воплощение Довременного Мрака – разве такое возможно теперь, когда мир сотворен и огражден от внешнего Эа непроницаемой стеной Ночи! Как она могла явиться сюда? Через какие щели просочился её дух в Арту, да еще и проснулся в живом теле, наполненном яростью молодости!

Я почуял её издалека – и, одолев сомнения, тихонько позвал по осанвэ, поманил, еще неуверенно, не зная ни облика её, ни имени. И она откликнулась – не сразу. Но – это я мог сказать без сомнения! – не оттого, что боялась меня или не желала говорить ни с кем, а просто потому что была слишком юна, и совсем не умела владеть своей магией. Увы, для духа мировой пустоты это и есть – самое опасное! Потому что существ, способных учить её, в мире не так уж много. Её сила неизмеримо велика – а опыт ничтожно мал, да и мощь, которой ей следовало научиться управлять, так чужда и непонятна живому миру, что вряд найдется кто-то, знающий её достаточно хорошо. Юной Унголианте придется постигать могущество мрака методом проб и ошибок, а это – о великие Силы, это чересчур опасно для нашего хрупкого дома!


Ну что ж, я, старый ворчливый дракон, вполне мог бы взяться за неблагодарную работу наставника.

Первое, что я заметил, едва коснувшись разумом её мыслей – так это почти абсолютное бессилие потенциально несокрушимого существа. Магии в ней осталось, дай Тьма, на то, чтобы сплести туман или приманить доверчивую белку. Все остальное огромное могущество сумеречных сил витало рядом – но нисколько не подчинялось ей. Только потом я понял, что сила дочери Эа отнята намеренно и с умом. Дабы непоседливое дитя, играя, не отправило ко всем демонам половину воплощенного мира! Что ж, это разумно. Я тоже поступил бы так, окажись она рядом и на моем попечении. К счастью, тот, кого когда-то звали Ортхэннэром, сумел это сделать ничуть не хуже меня.

Сила Эа принадлежала теперь хрупкому смертному созданию, овеянному черной магией как непроницаемым плотным плащом. Никогда, вовек, этому созданию не справиться с такой мощью – но как-то странно завихрились потоки, мне казалось, что сила, тянущаяся от дочери Эа к неведомому мне темному существу, никому из них не подвластна, а словно бы до поры выброшена за грань, в мир призраков. То существо – лишь хранитель, и ему, видит Тьма, теперь ох как нелегко! Эдакая ноша – не для смертных плеч, и даже не для эльфийских!

Теперь все чаще она сама стала звать меня по ночам. И если говорят, будто твари Мрака злобны и молчаливы – к моей это не имело ни малейшего отношения.

-Ты спишь, Дракон?

-Нет, - я смотрел на падающий снег, положив голову на лапы и подвернув хвост, - Я и так проспал слишком долго!

Ей голос, хоть и бесплотный, казался мне звонким и странно, нерешительно дерзким. Слишком юный детеныш, слишком! Я не знал, что с ней делать. Можно ли научить дочь Мрака любить и беречь этот мир? Можно ли привязаться к ней как ко всякому живому существу? Дочь Эа может стать безмерно опасным врагом – но что-то говорило мне – может быть и иначе…

-Послушай, Дракон! Ты много видел, много знаешь…. Скажи – ты видел когда-нибудь кого-то, похожего на меня?

Я замолчал, долго изучая медленный полет снежинок, их плавное печальное кружение. Почему все прекрасное чаще всего пробуждает во мне печаль? Наверное, это и есть – старость!

-Нет, - ответил я наконец, - Я не видел прежде дочери Эа.

И это было правдой. И пусть в предначальные времена в Арту занесло порядочно тварей запредельного мрака – но мне за всю свою долгую жизнь не довелось повстречать ни одной.

Может быть, потому я и остался – живым драконом?

-Эльдхэнн…

Мне почудилась щемящая, тревожная горечь.
-Эльдхэнн, мне страшно! Иногда мне кажется… я не знаю, как объяснить… как будто меня что-то куда-то зовет! И нужно бежать, скорее, пока еще не опоздала…и Врата закрываются! Знаешь, я видела во сне столько разных стран! Но я точно знаю: их нигде нет!

-Память Эа, - вздохнул я.

-Что?

-Память Эа, - повторил я, уже пожалев, что вовремя не спрятал эту мысль. Она слишком молода еще, чтобы знать о таких вещах! – Память о тех мирах, что лежат за Стеной. О них говорил мой Учитель…. Но я не знаю, есть ли хоть у кого-то из нас право и силы проникнуть туда. А ты – порождение сил Запределья, часть твоего духа – древнее Арты…а другая часть – моложе самого тоненького росточка! Это хорошо, что ты видишь страны и города – было бы куда хуже, если б ты видела только мрак. А он, говорят, бесконечен!

От нечего делать я порой размышлял о её внешнем облике. Осанвэ не позволяет об этом судить, да и образы ткать у неё пока не выходит.

В самом деле, в кого бы только не мог воплотиться древний могучий дух! Она могла оказаться Эльфом, оборотнем, Унголом, Драконом…. Да, я упорно видел её драконом, гибкой и тонкой в кости черной драконицей с острым гребнем вдоль спины и хвостом, похожим на плеть. И по хребту бежали странные знаки, похожие на рунную вязь – но не были рунами ни одного из известных мне языков. А глаза – горели как ядовитые изумруды.

Она не старше моей Эленхэл, и крылья еще слабы, а голова – дурная, так что бросить воле ветров этакое чудо нельзя!

Так и представил их, спящих вьюжной ночью среди камней и серебряных монет – обеих свернувшимися в клубочек, словно котята, сложившими тонкие кожистые крылышки, черную и серебристую. Здесь, в моей старой пещере, где не достанут ни ветры, ни холода.

Как ни странно, обучить это создание даже простейшей магии оказалось намного труднее, чем смертную. Все прочие стихии и элементы упорно не желали подчиняться, и, подкрепленные силой Мрака, обычные заклинания давали порой такой результат, что даже я, старый дракон, замирал порой с выпученными глазами от удивления. К счастью, упражнения наши были до сих пор безобидны. Однако если вместо лечебного зелья варево в котелке превращается в клубок спящих ужей – это совсем не хорошо, можете в этом не сомневаться.

-Соберись. Где бродят твои мысли?!

-Я не хотела…! Правда, Эльдхэнн! Это вышло случайно! Там, в доме, никого не было!

-Нет, ну просто замечательное оправдание, дитя мое! – я только и смог хлестнуть по камню железным кончиком хвоста, - Я восхищен! Видно, до той поры, покуда я за тебя не взялся, никто даже не пытался тебя воспитывать. Не то, что колдовству учить – а хотя бы простой собранности и выдержке! Почему вместо необходимой формулы я вижу в твоих мыслях только мчащихся куда-то по степи всадников?

-Ну..у…

-Без «ну»! – строго изрек я, сам себе смеясь. Нашелся, вишь ли, суровый учитель! Но, видно, Эленхэл и эта маленькая искорка Эа очень быстро приспособят меня к непростому труду возни с малышами!

-Там, где ты обитаешь, я чувствую мощную магию. Не может быть, чтобы тебя не учили.

-Да-а! – протянула черная драконочка немного смущенно, - Уж чего-чего, а магии здесь хватает! Моя мать запретила мне даже думать о волшебстве. Говорит, что не время.

-Много она понимает! – хмыкнул я про себя, - Сама-то, небось, прожила на свете не больше, чем какое-нибудь тонкое деревце! И откуда только у воплощенного существа уродилось такое потомство!

-Она – не воплощенная, - отозвался голосок тихим вздохом.

-Умерла?

-Нет. – возмутился дерзкий детеныш, - Она не умрет! Она служит Повелителю Пламени, и пока он жив, ей не страшна смерть! Но он пока не позволяет ей воплотиться. Должно быть, она чем-то вызвала его гнев….

Я фыркнул, сдув с носа небольшой рыхлый сугроб.

Так, стало быть, Гортхауэр задумал вырастить дитятко пустоты Эа при себе, словно смородину в огороде! Что ж, разумно и верно…. Посмей он убить детеныша – еще неизвестно, на кого перейдет эта неодолимая сила! Вдруг – на тварь посильнее и поопаснее? А мать этого существа изначально принадлежала ему…. Невоплощенной, лишенной человеческих страстей и слабостей, куда легче быть хранителем. Закрывать собою вход в призрачный мир, куда до поры запрятана мощь древнего Мрака.

Нет, не дракон, конечно, она не дракон – но почему-то я всё-таки упорно видел её черной, прекрасной, длиннокрылой драконицей?!

-Что ж, сочтем урок на сегодня законченным. Надеюсь, ты всё поняла? Магия – не фокус и не развлечение, чтобы, творя заклятья, можно было думать о постороннем. Хвала Тьме, ты не майэ! А не то мы до конца Эпохи стонали бы от твоих творений! И запомни – никогда, что бы ни случилось – никогда не касайся Огня!

-Но почему, Эльдхэнн? Ведь с огнем у меня заклинания выходят сильнее всего!

-Вот именно поэтому! – отрезал я властно, - Вытягивая волшебство из огня, ты становишься необыкновенно сильна – а управлять этим пока не умеешь. Пока что сгорел только пустой заброшенный дом. Завтра это может быть замок какого-нибудь короля или великий Лес энтов! Ты поняла меня? По крайней мере до тех пор, пока не научишься владеть своими мыслями и страстями – даже думать не смей!

-Да, Эльдхэнн, - покорно всхлипнула она, невидимая мне и непонятная.

Зимы летели быстро, подгоняя серебряных пышногривых коней, хлеща плетьми северных ветров, звеня по ледяным мостовым невидимыми копытами. Зимы летели, сменяя друг друга.

Дальше